Записки сумасшедшего

Повесть написана в виде дневника.

Титулярный советник Аксентий Иванович Поприщин работал в некоем департаменте.

Начальник отделения департамента часто упрекал его в рассеянности и невнима­тельности при оформлении важных документов. Поприщин считал, что начальник завидует ему, ведь он каждый день ездит домой к его превосхо­ди­тельству директору и чинит для него перья.

Недолюбливал Поприщин и казначея, у которого невозможно было выпросить аванс в счёт жалования. Вообще, Поприщин считал, что служить выгоднее в губернском правлении, где чиновники берут огромные взятки. В департаменте он оставался потому, что эта служба казалась ему благородной.

Третьего октября с Поприщин произошло «удивительное приключение». По дороге в департамент он увидел хорошенькую дочь директора Софи, входившую в модный магазин.

С ней была собачка Меджи. К изумлению Поприщина, Меджи заговорила с проходящей мимо собачкой по имени Фидель. Из разговора собак Поприщин узнал, что они ещё и переписываются.

О феномене говорящих животных Поприщин часто читал в «жёлтой прессе», поэтому гораздо сильнее его удивило, что собаки умеют писать.

Да чтоб я не получил жалованья! Я ещё в жизни не слыхивал, чтобы собака могла писать. Правильно писать может только дворянин.

Поприщин проследил за хозяйками Фидель и запомнил их адрес.

Четвёртого сентября Поприщин чинил перья в кабинете директора. Кабинет был уставлен шкафами с книгами на французском и немецком языках, из-за чего Поприщин считал директора очень умным. Втайне он верил, что директор любит его, и Софи тоже к нему неравнодушна.

Сам Поприщин был влюблён в девушку, но не осмеливался с ней заговорить. Начальник отделения упрекал его в том, что он смеет волочиться за дочерью директора. Поприщин же считал, что Софи оказывает ему «знаки благорас­по­ло­женности», и это возбуждает зависть у начальника.

Поприщин верил, что время у него ещё есть, и он непременно дослужиться до полковника или даже генерала.

Одиннадцатого ноября, сидя в кабинете директора, Поприщин мечтал посмотреть, как ведут себя важные господа в своём кругу. Ещё он хотел бы заглянуть в спальню Софи и посмотреть, как она надевает чулок.

Тут Поприщин вспомнил о разговоре собачек и решил, что Меджи в своих письмах непременно должна рассказывать подруге о любимой хозяйке. На следующий день он ворвался в квартиру хозяек Фидель и похитил переписку.

Из переписки Поприщин узнал, что директор очень честолюбив и не мог дождаться, когда же ему пожалуют орден. Софи же влюблена в красавца камер-юнкера, и её отец не против свадьбы. Самого Поприщина Меджи описывала, как смешного урода, с волосами, похожими на сено, к которому все в доме относятся как к предмету мебели, а Софи его вид смешит.

Прочитанное очень расстроило Поприщина.

Всё, что есть лучшего на свете, всё достаётся или камер-юнкерам, или генералам. Найдёшь себе бедное богатство, думаешь достать его рукою, — срывает у тебя камер-юнкер или генерал.

Он хотел бы сделаться генералом, и не для того, чтоб посвататься к Софи, а просто чтобы посмотреть, как все они станут за ним увиваться, и наплевать на них. Поприщин не верил, что свадьба будет, и не считал звание камер-юнкера таким уж большим достоинством, ведь звание — не вещь, в руки его не возьмёшь, а у получившего его третий глаз на лбу не откроется, он останется обычным человеком.

С этого момента Поприщин начал сомневаться: а на самом ли деле он простой титулярный советник. Может, на самом деле он граф или генерал, просто ещё не знает об этом.

Пятого декабря Поприщин прочёл в газете, что в Испании умер король, а наследника у него нет. Поприщину показалось странным, что в стране нет короля. Король должен быть, только сейчас он по каким-то причинам «находится в неизвестности».

Происшествия в Испании потрясли Поприщина. До восьмого декабря он размышлял об испанском престоле, а затем решил, что пропавший король — это он. С этого момента записи в дневнике становятся странными и сумбурными, а даты путаются и искажаются.

Поприщин недоумевал, как он мог до сих пор считать себя титулярным советником, тогда как он испанский король.

И это всё происходит, думаю, оттого, что люди воображают, будто человеческий мозг находится в голове; совсем нет: он приносится ветром со стороны Каспийского моря.

В департамент он отправился только через неделю и вёл себя там по-королевски — не поклонился ни начальнику отделения, ни самому директору, а какой-то документ подписал именем «Фердинанд VIII». Из департамента Поприщин отправился прямо в дом директора, зашёл в спальню Софи и заявил ей, «что счастие её ожидает такое, какого она и вообразить себе не может», и скоро они будут вместе, несмотря на происки врагов.

Тут же Поприщин открыл, что женщина — коварное существо, и любит она не мужчину, а чёрта, который выглядывает у него из-за спины. А все их «чиновные отцы» честолюбивы из-за того, что у них под языком находится маленький пузырёк, а в нём — крохотный червячок, на дающий им покоя.

Затем Поприщин забросил работу, шатался по Петербургу, сшил себе королевскую мантию из нового мундира и стал дожидаться «депутации из Испании». Наконец, «испанские депутаты» прибыли и отвезли Поприщина в «Испанию». В комнатах «Испании» было много людей с обритыми головами, которых Поприщин счёл испанскими грандами. Его встретил «канцлер» и избил палкой, но Поприщину это показалось неким рыцарским обрядом.

Затем Поприщин напугал «грандов» новостью, что земля скоро рухнет на луну и раздавит её, поскольку луна очень хрупкая. «Гранды» взволновались, и «канцлеру» пришлось успокаивать их палкой.

Поприщин так и не понял, что оказался в приюте для умалишённых. Он решил, что попал в лапы испанский инквизиции, поскольку ему выбрили голову, избивали палкой, лили на бритый череп ледяную воду и страшно мучали. Во время пыток холодной водой Поприщин вспоминал свою матушку, молил спасти его: «Матушка, спаси твоего бедного сына! урони слезинку на его больную головушку… Матушка! пожалей о своём больном дитятке…».